Земля лишних. Новая жизнь - Страница 89

Я оставил людей ловить «долбаных полосатиков», а сам пошел к капитану на крышу надстройки – на открытый ходовой мостик. Капитан сидел в своем кресле, глядел на горизонт, судно шло на автопилоте.

– Доброе утро, шкипер, – поприветствовал я Соузу.

– Доброе утро, – откликнулся он. – Как вам у нас на борту?

– Если бы не задание, с удовольствием провел бы с вами неделю-другую, – честно признался я. – Мне много приходилось работать в море на таких судах, сейчас просто ностальгия накатила. Где мы сейчас?

Капитан постучал пальцем по экрану, на котором мигали две пульсирующие точки маяков:

– Справа – остров Свободы, маяк Форт-Рейгана. Вот этот… – Соуза показал на точку поменьше, практически прямо по курсу: – Это маяк на маленьком острове, который так и называется – Остров Маяка. На нем есть радиомаяк, световой маяк и домик смотрителя. Больше на этом островке нет ничего, это просто скала в океане. Зато там гнездится много зубастых чаек.

– Зубастых чаек?

– Именно так. Не видели? – удивился он. – Здесь хищные птицы словно смесь птеродактиля с птицами. Зубастые клювы, настоящие хвосты. В Старом Свете таких не увидишь.

– Как падальщики в саванне? – вспомнил я мерзких крикливых тварей.

– Да, примерно. Такая же конструкция. А вообще здесь все хищное. Здесь даже киты хищные – как будто не хватает акул и прочих. Я слышал, «реактивная рыба» оборвала леску?

– Вроде бы, если верить Пако, – кивнул я.

– Только Пако и стоит верить, Тим лишь вид знатока имеет, – сказал Соуза. – Так вот эта самая «реактивная рыба» – вылитый тунец, даже на вкус похожа. Но наш тунец гоняется за мелочью, и мы его едим, а здешний тунец гоняется за нами и с удовольствием ест нас. Здесь в воде все может съесть тебя. Здесь даже стаи рыбок вроде пираний водятся в море, представляете? Если тебя не сожрал кит метров десяти длиной, не схарчили акулы и вот эти тунцы, не откусила тебе ноги гигантская мурена, потому что ты проплыл слишком близко от ее норы, – тебя могут обглодать до костей рыбки размером с небольшую дораду, даже по форме похожи.

– Все так сурово? – поразился я.

Не то чтобы я об этом не читал, но о морской фауне написано пока мало и бестолково.

– Да. Вам приходилось нырять в Старом Свете?

– Я был инструктором по нырянию, – ответил я, после чего добавил: – Поэтому и провел столько времени на небольших судах.

– Приходилось нырять там, где много акул?

– Разумеется.

Мне в местах где мало акул, не приходилось нырять, если уж быть до конца честным: их везде было много.

Соуза закурил сигару, выпустил клуб дыма и положил ее в широкую пепельницу справа от штурвала. Предложил сигару мне, но я отказался.

– Чему вы учили людей, если были инструктором?

– Зависело от места, – пожал я плечами. – Например, на Мальдивах просто просил акул руками не трогать, а так ничему особому – там много еды, акулы всегда сытые, крупные пелагические виды в лагуны никогда не заходят. В других местах предупреждал о царапинах, порезах, запрещал мочиться в воду, хоть в гидрокостюме это почти невозможно. Много разных правил для разных мест.

– Понятно, – кивнул Соуза. – А здесь правило одно – ночью вообще не лезь в воду: сожрут. Если близко к берегу, разумеется. В открытом море – лотерея, как нарвешься. Днем можно купаться на песчаных отмелях, где мало живности, но лучше – на огороженных пляжах. У коралловых рифов лучше и днем не плавать. В незнакомых местах купаться нельзя ни в коем случае: никогда не знаешь, на кого нарвешься. В общем, если вам «зодиаки» нужны для того, о чем я думаю, помните главное – не падайте в воду. Это не обязательно смерть, но очень опасно. Всегда кто-то может приплыть на плеск. Вы еще рыбу-броненосца не видели… Слышали про такую?

– Читал в путеводителе. Панцирная рыба? – вспомнил я картинку с некоей массивной тварью.

– Да, она, – кивнул шкипер. – Голову ничем не пробьешь – толстенная кость, дюйма четыре в толщину, не меньше. Вся голова как будто отлита из этой кости, из двух половин – верхней и нижней. Даже зубов нет – челюсть как клюв попугая или морской черепахи устроена. Зато может перекусить пополам бревно. Питается черепахами, крупными моллюсками и панцирными донными рыбами. И в длину эта рыба бывает метров семь-восемь. Толстенная такая туша. Плавает всегда у дна, медленно, но может рвануть с места – будь здоров. Разгоняется как поезд подземки. Человек для нее как раз оптимальный размер добычи.

– Как я понимаю, открыть дайв-школу – здесь не лучший коммерческий проект? – усмехнулся я.

– Ну если цель школы – откармливать местных рыб учениками, то вполне успешно может получиться. Рыбы будут благодарны, – серьезно ответил Соуза.

– Понятно.

Соуза окутался клубами сигарного дыма, отхлебнул кофе и продолжил лекцию:

– В дельте Амазонки еще и крокодилов целая прорва – тоже выплывают в море. Здоровые! Сколько раз видел.

– Доводилось ходить в дельту?

– Случалось несколько раз, вечно по контракту со Смитом, – несколько самодовольно ответил шкипер. – Вообще много куда доводилось ходить. В этом мире нет такой дыры, где не ступала бы нога капитана Соузы. Так что, если что интересно – спрашивайте.

– И как там? Насколько помню по карте – черт ногу сломит, тысячи островов?

– Тысячи островов – это уже преувеличение. – Он взял со стола лист лоции, развернул ко мне: – Вот смотрите… Это самая обычная сельва, мангровые болота. Острова, протоки – все судоходно только для плоскодонок. Некоторые протоки существуют лишь в прилив, а острова – исключительно в отлив. Судоходная часть начинается севернее, ближе к русским, которые ее патрулируют – охраняют фарватер. Мы же были в середине, между судоходной частью и болотами. Вот там – действительно лабиринт. Если не знать фарватера и не иметь проводника – можно не выбраться.