Земля лишних. Новая жизнь - Страница 91

– Кого ждете, командир? – спросил он.

– Арабов. Из Великого Халифата.

Смысла скрывать дальше уже просто не было: все равно вскоре они бы во всем разобрались сами. Зато теперь доверие за доверие – можно и самому кое-что спросить.

– Связь отсюда вы с кем можете установить?

Соуза несколько озадачился:

– Вас расстояние интересует?

– Да, расстояние.

– Все американские острова, Американские Штаты… Если на средних волнах… Нью-Хэвен на коротких.

– Смит с Нью-Хэвеном связывается?

– С Нью-Хэвеном точно. – Соуза помолчал, пожевал губами, потом спросил: – Смит вам кто? Наниматель?

– Представитель нанимателя.

– Не доверяете ему? – подчеркнуто равнодушно спросил Соуза.

– Я никому не доверяю, с кем работаю в первый раз, – покачал я головой. – Со Смитом – впервые.

– Я с ним несколько лет работаю – пока он не подводил, – ответил шкипер. – Хотя не знаю, какие у вас ставки. Я с вами раньше тоже не работал.

– Высокие ставки. При необходимости связь с Нью-Рино установить сможете?

Соуза внимательно посмотрел на меня, а ответил за него Пако:

– Возможно. Зависит от помех в атмосфере и разрешения Смита. Все же он наш наниматель – надеюсь, это понятно?

– Естественно. При соблюдении этого условия, – согласился я.

– Передатчику нас достаточно мощный, на длинных волнах вполне способны связаться. Но длинные волны – это длинные волны, тут уж как получится. И еще раз напомню – команду на установление связи мне может отдать только Смит. Даже Браун не может.

– Кстати, откуда у вас, шкипер, такая стойкая неприязнь к мистеру Брауну? – проявил я любопытство – похоже, бестактное.

– Кое-что произошло между нами в тот день, когда я стал должником. Помните, я рассказывал? Мистер Браун молчалив, но бывает несдержан и бывает неразумно груб. А у меня долгая память.

Поговорив еще несколько минут с Соузой и Пако, я спустился вниз, на палубу. Все люди из группы сидели в кают-компании, пили кофе. Я вошел к ним, сказал:

– Кофеином не злоупотребляйте перед делом. Где Бонита?

Раулито показал пальцем в палубу. Я спустился по трапу, зашел в каюту. Мария Пилар сидела за столиком, опустив плотную шторку на иллюминатор, и при свете лампы на гибком стебле красила ногти.

– Готовишься к бою? – спросил я, обняв ее сзади.

– Да, – хихикнула она. – Это успокаивает.

– Волнуешься?

– Немножко. А ты?

– И я немножко.

Я сел рядом на койку, откинулся:

– Mi Amor, вообще не отходи от меня ни на шаг в течение всей операции. Как мы и планировали – все время будь рядом, хорошо?

– Не доверяешь? – усмехнулась Бонита.

– Глупости какие. Просто будь все время рядом. Всегда. Мне так спокойней.

– Мне тоже, так что не волнуйся.

Она привалилась ко мне, опустив голову на плечо. Я прижался щекой к шелковым душистым волосам, поцеловал ее в макушку. Почему-то мне кажется, что если она будет рядом, то в нужный момент я смогу прикрыть, защитить ее. Хоть это и иллюзия, конечно. А может быть, и не иллюзия?

– Когда начнется, как ты думаешь? – спросила она.

– Не знаю. Хотелось бы, чтобы этой ночью, иначе придется тащиться следом на пределе видимости радара до следующей ночи. А вдруг их кто-нибудь встречать выйдет?

– Ненавижу ждать, – вздохнула Бонита. – И не умею. Я больше десяти секунд никогда в жизни ждать не могла – сразу беситься начинала.

– А теперь ты не бесишься, хочешь сказать?

– Бешусь, но не так бурно, как раньше. Пошли наверх, чего здесь сидеть!

– Пошли.

Мы вышли из каюты, поднялись по трапу в кают-компанию, оттуда вышли на корму. Уже начинало смеркаться, солнце катилось к горизонту слева от нас. Мы сели на хорошо прогретые тиковые доски палубы прямо у рейлингов. Молча сидели, глядя на расползающийся по волнам след от винтов. Погода тихая, почти штиль. Эх, так бы и было до конца операции.

Сзади послышались торопливые шаги. Оглянулись – Смит.

– Есть отметка. И на радаре и маркер, – сказал он в своей обычной невозмутимой манере.

Я вскочил на ноги, Бонита повторила маневр. Быстро пройдя в кают-компанию, я оповестил всех сидящих, лениво перекидывающихся в карты:

– Боевая тревога. Всем надеть гидрокостюмы, разобрать оружие и снаряжение, быть в тридцатисекундной готовности к спуску лодки.

Загрохотали сдвигаемые стулья, все зашевелились.

– Mi Amor, давай готовься.

Я поднялся по трапу на внутренний ходовой мостик, где хозяйничал Браун:

– Покажите клиента.

– Вот он. – Браун ткнул пальцем в экран, где отображались радиомаяки. Там пульсировала ярко-красная маленькая отметка. – Идет сходящимся курсом. А вот он на радаре.

На экране радара вспыхивала ярко-зеленая черточка в окружении немногочисленных помех. Ладно, нечего мудрить – пора принимать командование операцией.

– Действуем по первой тактической схеме – ускоряемся, уходим вперед, спускаем лодку. Дальше наводимся по маркеру, связь с судном – только в экстренных случаях.

– Есть, сэр. – Браун прочувствовал, что расслабуха закончилась.

Я спустился в кают-компанию, где все уже были почти полностью экипированы. Сбежал вниз, разделся в каюте, затем выскочил в одних плавках наверх, быстро натянул гидрокостюм. Застегивать «молнию» и натягивать капюшон пока не стал, а вот несмываемую водой краску на лицо нанес. Теперь вместе с капюшоном получаюсь черным, как… как гуталин, например. Натянул неопреновые дайверские боты с рифлеными резиновыми подошвами. Все, почти готов. На водолазном поясе надел-натянул на себя кобуру с «гюрзой», расчехлил винтовку, оставив полиэтиленовые пакеты на резинках только на прицеле и стволе. «Хеклер» с присоединенным глушителем остался в чехле – вытащу в последний момент, а вот подсумок с ремнем через плечо с шестью магазинами для него надел сразу.