Земля лишних. Новая жизнь - Страница 96

– Чисто.

Понятно – как в проекте было, так и оказалось. И капитан и помощник на мостике оказались одновременно. Капитан ночью спать предпочитал, а на вахте наверняка был помощник, который увидал на радаре странно себя ведущую отметку нашего судна, вызвал начальство посоветоваться, предложить ответственность за дальнейшие действия на себя взять.

– Дальше.

Еще по две двери с каждой стороны. За каждой – двухместная маленькая каюта. Должно быть еще шесть человек. Мест – восемь. Ладно, там видно будет. Маноло и Луис сместились к следующей двери, Игнасио и Карлос пристроились следом. Коридор узкий: двум парам не разместиться. Я приподнялся по лестнице на пару ступенек, чтобы иметь возможность целиться в дальнюю дверь поверх голов. Где-то за нею еще один бодрствующий.

Маноло аккуратно пробует ручку двери каюты. Заперто. Снова появляется ключ-трехгранка, замок открывается. Маноло аккуратненько заглядывает внутрь, поднимает один палец, что означает, что в каюте один человек. Затем он проскальзывает внутрь, следом за ним – Луис, слышится короткая тихая возня, удар, тишина. Затем стрекот затягивающихся одноразовых пластиковых наручников, треск разматываемой клейкой ленты. Есть еще один из экипажа. Карлос и Игнасио вламываются в каюту напротив, там тоже начинается возня. К ним быстро перебегает Луис из той каюты, куда они зашли с Маноло вначале.

Быстро продвигаюсь дальше по коридору. Тесно, черт возьми, страшно неудобная позиция. Я даже сложил приклад «хеклера», чтобы в тесноте поразворотистей быть: простор тут проектом не предусмотрен. За спиной настоящая драка идет, две двери слева и справа от меня, третья – перед носом. Расчет на то, что противник сонный, – а я по шуму угадаю, откуда он появиться должен. А шума и без этого уже хватает – не получается тишины и благолепия у нас. Хоть и весь расчет у нас на яд-парализатор, но, видать, кто-то проснуться успел.

Все, тишина. Опять треск наручников, надеваемых для гарантии, и звук разматываемой клейкой ленты – чтобы неожиданно проснувшийся кричать не начал.

Неожиданно рукоятка двери справа от меня начинает поворачиваться. Разбудили кого-то все же, или помочиться припекло ему. Дверь щелкает замком, начинает открываться внутрь каюты. Штурмовики наши еще за спиной у меня, помощи ждать от них рано. Что есть силы бью плечом в открываемую дверь. Есть контакт! Видимо, дверью прямо в лоб угодило выходящему, судя по гулкому звуку. Кто-то громко, с подвизгом охает и падает внутрь каюты на спину, навзничь. Вламываюсь следом, не могу разглядеть даже, есть ли еще кто-нибудь в каюте, бью ногой навстречу кому-то, пытающемуся подняться с пола. Черт бы побрал эти мягкие боты от гидрокостюма – разве ими ударишь нормально? Бью туда же затыльником «хеклера», попадаю по плечу или по рукам, в темноте не поймешь.

Что-то валится на меня сверху, со второй полки, со злобным пыхтением, чьи-то руки охватывают было шею, но сразу соскальзывают, а напавший тут же падает куда-то назад. Не один был этот живчик в каюте, – но кто-то из братьев успел следом заскочить, сдернул его с меня.

Тесно, как в шкафу, драться невозможно вообще. Тот, кто лежит у меня под ногами, повизгивает со страху, пытается лягаться и попадает мне по ногам. Снова пытаюсь ударить «хеклером», куда-то попадаю, но добиваюсь лишь отчаянного крика на арабском языке. Двое Рамиресов – не вижу, кто именно, – выволакивают второго «клиента» из каюты, пытаясь не дать тому разораться. Еще двое ломятся в дверь напротив.

В конце концов мне удается оглушить ударом по голове продолжающего сопротивляться противника, навалиться на него сверху. Хорошо, что шприцы-тюбики в креплении удобно расположены – раз, и выдернул. И выдернул, и вколол дозу парализатора противнику куда попало. Но сработало: захрипел он, слегка завибрировал – так всегда бывает, когда яд действовать начинает.

Хлопает еще одна дверь – та самая, которую я должен был контролировать. Не спал один из команды, не спал, скотина такая! Тот самый, кого я караулить должен был. Сунулся в дверь в коридор, увидел, что там творится, – и рванул обратно, в сторону трюмов и стальных дверей, за которыми как в сейфе. И еще по пути ему рычаг пожарной тревоги попался. Врубилось аварийное освещение, завыла сирена. Все. Скрытая часть операции закончилась.

– За ним! – заорал я заполошно. – Не дать запереться!

Маноло и Игнасио ломанулись за убежавшим. Луис и Карлос продолжали паковать оставшегося члена экипажа. Сирена выла так, что в ушах закладывало. Сверху донеслась автоматная очередь, затем рванула граната, потом сразу за ней – вторая, стрельба стихла. Это нормально: наши все с глушителями, их слышно быть не должно. Дмитрий блокирует выход солдат с пассажирской палубы. Снова треснула пара очередей.

– Вы двое – наверх, в помощь Дмитрию, – скомандовал я Луису с братом. – Чтобы ни одна сволочь не высунулась из пассажирского отсека. Раулито – ко мне!

Это я уже в рацию скомандовал – понял, что без Раулито мы здесь не обойдемся: успеет сбежавший запереться где-нибудь.

– Бонита, ты где? – запросил я дальше.

– На ходовом мостике, – послышалось в наушнике.

– Помоги Дмитрию блокировать выход.

– На прицеле, – лаконично ответила она.

– Молодец.

Позицию Бониты мы уже заранее просчитали. Если залечь на верхней ступеньке мостика, то под обстрелом окажется не только выход из пассажирского отсека, но и значительная часть его коридора. А это, в свою очередь, означает, что всем, кто сопротивляется в этом месте, придется попрятаться в каюты. Что и требуется, потому что вариант «громкого входа» мы тоже отрабатывали.